Неточные совпадения
— Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться. Христос уже имеет свое
определенное воплощение в искусстве великих стариков. Стало быть, если они хотят изображать не Бога, а революционера или мудреца, то пусть из истории берут Сократа, Франклина, Шарлоту Корде, но только не Христа. Они берут то самое
лицо, которое нельзя брать для искусства, а потом…
Как и во всех местах, где собираются люди, так и на маленьких немецких водах, куда приехали Щербацкие, совершилась обычная как бы кристаллизация общества, определяющая каждому его члену
определенное и неизменное место. Как определенно и неизменно частица воды на холоде получает известную форму снежного кристалла, так точно каждое новое
лицо, приезжавшее на воды, тотчас же устанавливалось в свойственное ему место.
Было у Алексея Александровича много таких людей, которых он мог позвать к себе обедать, попросить об участии в интересовавшем его деле, о протекции какому-нибудь искателю, с которыми он мог обсуждать откровенно действия других
лиц и высшего правительства; но отношения к этим
лицам были заключены в одну твердо
определенную обычаем и привычкой область, из которой невозможно было выйти.
Лицо дня приобретает
определенное выражение, но Грэй сегодня тщетно вглядывался в это
лицо.
Холеное, голое
лицо это, покрытое туго натянутой, лоснящейся, лайковой кожей, голубоватой на месте бороды, наполненное розовой кровью, с маленьким пухлым ртом, с верхней губой, капризно вздернутой к маленькому, мягкому носу, ласковые, синеватые глазки и седые, курчавые волосы да и весь облик этого человека вызывал совершенно
определенное впечатление — это старая женщина в костюме мужчины.
Он, видимо, опьянел, курил, смешно надувая щеки, морщился, двигал бровями, пускал дым в
лицо Самгина, и Самгин все
определенней чувствовал, что инженер стесняет его.
Клим утвердительно кивнул головой, а потом, взглянув в резкое
лицо Макарова, в его красивые, дерзкие глаза, тотчас сообразил, что «Триумфы женщин» нужны Макарову ради цинических вольностей Овидия и Бокаччио, а не ради Данта и Петрарки. Несомненно, что эта книжка нужна лишь для того, чтоб настроить Лидию на
определенный лад.
Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на
лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме
определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой
определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах
лица. Мысль гуляла вольной птицей по
лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем
лице теплился ровный свет беспечности. С
лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.
У ней
лицо было другое, не прежнее, когда они гуляли тут, а то, с которым он оставил ее в последний раз и которое задало ему такую тревогу. И ласка была какая-то сдержанная, все выражение
лица такое сосредоточенное, такое
определенное; он видел, что в догадки, намеки и наивные вопросы играть с ней нельзя, что этот ребяческий, веселый миг пережит.
Несколько человек заменяли ей толпу; то что другой соберет со многих встреч, в многие годы и во многих местах, — давалось ей в двух, трех уголках, по ту и другую сторону Волги, с пяти, шести
лиц, представлявших для нее весь людской мир, и в промежуток нескольких лет, с тех пор, как понятия у ней созрели и сложились в более или менее
определенный взгляд.
— В остроге есть одно
лицо, которым я очень интересуюсь (при слове острог
лицо Масленникова сделалось еще более строго), и мне хотелось бы иметь свидание не в общей, а в конторе, и не только в
определенные дни, но и чаще. Мне сказали, что это от тебя зависит.
Духовное
лицо, которому я возражал, утверждает, что церковь занимает точное и
определенное место в государстве.
Колония называется исправительной, но таких учреждений или
лиц, которые специально занимались бы исправлением преступников, на Сахалине нет; нет также на этот счет каких-либо инструкций и статей в «Уставе о ссыльных», кроме немногих указаний на случаи, когда конвойный офицер или унтер-офицер может употребить против ссыльного оружие или когда священник должен «назидать в обязанностях веры и нравственности», объяснять ссыльным «важность даруемого облегчения» и т. п.; нет на этот счет и каких-либо
определенных воззрений; но принято думать, что первенство в деле исправления принадлежит церкви и школе, а затем свободной части населения, которая своим авторитетом, тактом и личным примером значительно может способствовать смягчению нравов.
Самодурство, даже в
лице лучших его представителей, подобных Русакову, не признает этого — и за то терпит жестокие поражения от первой случайности, от первой ничтожной интрижки, даже просто шалости, не имеющей
определенного смысла.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий и без
определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою;
лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
Покуда кругом все бездействует и безмолвствует, Афанасью Аркадьичу Бодрецову и дела по горло, и наговориться он досыта не может. Весь город ему знаком, — с утра до вечера он бегает. То нырнет куда-то, то опять вынырнет. Пока другие корпят за работой в канцеляриях и конторах, он собирает материалы для ходячей газеты, которая, в его
лице, появляется в
определенные часы дня на Невском и бесплатно сообщает новости дня.
Есть
лица, о которых в провинциях составлено окончательное и
определенное понятие; с этими
лицами ссориться нельзя, а можно и должно им свидетельствовать почтение; вероятно ли, что Бельтов осмелился?..
Строго
определенных и отделанных характеров в этой толпе ненужных
лиц мы почти не находим, а о постепенности в их обнаружении нечего и спрашивать.
Но вместе с этим говорят нам, что «это, однако же, не отдельные
лица, а общие типы»; после такой фразы было бы излишне доказывать, что самое
определенное, наилучшим образом обрисованное
лицо остается в поэтическом произведении только общим, неопределенно очерченным абрисом, которому живая
определенная индивидуальность придается только воображением (собственно говоря, воспоминаниями) читателя.
Гегель (под фирмою которого идут все нелепости формалистов нашего времени, так, как под фирмой Фарина продается одеколон, делаемый на всех точках нашей планеты) вот как говорит о формализме [«Phenomenologie», Vorrede.]: «Нынче главный труд состоит не в том, чтоб очистить от чувственной непосредственности
лицо и развить его в мыслящую сущность, но более в противоположном, в одействотворении всеобщего чрез снятие отверделых,
определенных мыслей.
Вся пьеса представляется каким-то кругом знакомых читателю
лиц, и притом таким
определенным и замкнутым, как колода карт.
Яков подумал. Я заметил на его
лице следы усиленной умственной работы. Он почерпнул откуда-то
определенный ответ...
Пред
лицом вселенской Красоты даже и само искусство до известной степени становится эстетическим мещанством, дорожащим красивостью более, чем Красотой, привязанным к своему месту и имеющим
определенное положение в «культуре».
Очевидно, такое жизнеотношение было характерно вообще для той эпохи, оно невольно сказывалось в каждом из поэтов совсем так же, как
определенные общие черты сказываются в
лицах людей одной национальности, несмотря на все их отличия друг от друга.
Куртку из козьего пуха фон Зайниц заменил коротким драповым пальто на вате. Его сапоги потеряли свой блеск и покрылись грязью…На бледном
лице его появился румянец от свежего, влажного ветра. Отношения его и Терезы не вылились еще в
определенную форму. Беседы еще не окончились…Тереза чувствовала, что еще «не досказала», и ездила в лес по-прежнему.
Тут далее мой приятель не слышал ничего, кроме слитного гула, потому что внимание его отвлек очень странный предмет: сначала в отпертой передней послышался легкий шорох и мягкая неровная поступь, а затем в темной двери передней заколебалась и стала фигура ясная,
определенная во всех чертах;
лицо веселое и доброе с оттенком легкой грусти, в плаще из бархата, забывшего свой цвет, в широких шелковых панталонах, в огромных сапогах с раструбами из полинявшей желтой кожи и с широчайшею шляпою с пером, которое было изломано в стебле и, шевелясь, как будто перемигивало с бедностью, глядевшей из всех прорех одежды и из самых глаз незнакомца.
И на его умном, покойном
лице я читал: «Ничего я пока не вижу хорошего ни в
определенном деле, ни в
определенном куске хлеба, ни в
определенном взгляде на вещи.
В общем ведь в большинстве случаев происходит так: центральные
лица представляют некоторое обобщение,
определенного объекта в жизни не имеют;
лица же второстепенные в подавляющем большинстве являются портретами живых людей, которым, однако, автор приписывает то, чего эти люди в жизни не совершали.
Но мало того, что действующие
лица Шекспира поставлены в трагические положения, невозможные, не вытекающие из хода событий, несвойственные и времени и месту, —
лица эти и поступают не свойственно своим
определенным характерам, а совершенно произвольно.
Только поэтому
лицо это действительно представляет из себя
определенный характер.
Лучше она потому, что, во-первых, нет в ней совершенно излишних и только отвлекающих внимание
лиц — злодея Эдмунда и безжизненных Глостера и Эдгара; во-вторых, потому, что нет в ней совершенно фальшивых эффектов бегания Лира по степи, разговоров с шутом и всех этих невозможных переодеваний и неузнаваний и повальных смертей; главное же, потому, что в этой драме есть простой, естественный и глубоко трогательный характер Лира и еще более трогательный,
определенный и прелестный характер Корделии, чего нет у Шекспира, и потому, что есть в старой драме, вместо размазанных у Шекспира сцен свидания Лира с Корделией ненужным убийством Корделии, восхитительная сцена примирения Лира с Корделией, подобной которой нет ни одной во всех драмах Шекспира.
Будь это желание единичным у того или другого
лица и не найди они спроса у известной части общества столичных обывателей, которое далеко не прочь обделать подчас темное дельце,
лица без
определенных занятий поневоле обратились бы к занятиям
определенным, легальным, и «общественные язвы», растравленные ими, не существовали бы, но повторяем, общество само поддерживает эту язву, и лентяи, падкие на легкие заработки, процветают, и занятие их даже получило право гражданства под громким и звучным именем «комиссионерства».
Вадим Григорьевич Мардарьев, отставной прапорщик, был одним из тех
лиц без
определенных занятий, которых порождает столичная жизнь, как сырость мокриц.
Слушала она его, точно совсем чужого, даже голос казался ей странным, и никак не могла схватить ни одной
определенной мысли. Все ускользало от нее, расплывалось. Какое-то актерство в манере говорить и выражении
лица подмечала она, однако, когда ее взгляд доходил до него через стол.
Определить его года по оплывшему от беспробудного пьянства
лицу, с потерявшими всякое человеческое выражение чертами и мутным, бесмысленным взглядом изжелто-серых глаз было затруднительно, и лишь появившаяся в редких
определенного цвета волосах на голове и бороде седина и громадная лысина указывали, что он прожил, по крайней мере, четыре десятка лет.
Офицер извиняется, что он, как брат, к
лицу своей сестры очень привык и за выражением ее глаз не следил, так что ничего на этот счет
определенного сказать не может.
— Меня это застало врасплох… Я, признаться, не имел никаких
определенных намерений… — растерянно отвечал Николай Павлович, чувствуя, что краска покрывает его
лицо от этой невольной лжи.
Почти тоже ежедневным гостем семейства Боровиковых и тоже вносивших свою лепту в хозяйственную сокровищницу Марьи Викентьевны, но неимевшим
определенного назначения ни к одной из ее дочерей, был офицер запаса армии Александр Федорович Кашин — мужчина более чем средних лет, с довольно правильными чертами
лица медно-красного цвета, с вьющимися каштановыми волосами и на две стороны расчесанной окладистой бородой.
Константин Николаевич понял. Вся кровь бросилась ему в
лицо. Он за последнее время много думал о пережитом и перевиденном в доме своей приемной матери «тети Дони», как продолжал называть ее, по привычке детства и составил себе
определенное понятие о нравственном ее образе. Она одинаково требовала жертв, как для своей зверской ласки, так и для своего зверского гнева. Неужели рок теперь судил ему сделаться этой жертвой.
Мнение, высказанное «особой», хотя и не в такой ясно
определенной форме, слышала она и от других
лиц, к которым обращалась за советом, но «настойчивая старушка» оставалась при своем особом мнении и всеми силами старалась найти себе союзников и помощников в деле расстройства не нравящегося, скажем более, ужасающего ее брака племянника ее Глебушки с Дарьей Николаевной Ивановой.
Распределение религиозных разномыслий русского народа на два широкие отдела: раскола и особенно вредных ересей, без
определенной граничной черты между теми и другими, не могло не обнаружить пред
лицом законодательства своего несовершенства, столь вредного в случаях практического применения закона к действительной жизни. Поэтому последовало другое разделение раскола. Вот оно...
Говорили, будто одному из наиболее любимых путешественником
лиц в его свите был предложен богатый подарок за то, если оно сумеет удержать герцога на
определенное по маршруту время. Это
лицо, — кажется, адъютант, — любя деньги и будучи смело и находчиво, позаботилось о своих выгодах и сумело заинтересовать своего повелителя рассказом о скандалезном происшествии с картиною Фебуфиса, которая как раз о ту пору оскорбила римских монахов, и о ней шел говор в художественных кружках и в светских гостиных.